Шедевры по черному

Очень многие известные люди часто словно раздваиваются: есть реальный человек и его образ, созданный поклонниками и людской молвой. Нико Пиросманашвили — как раз такой случай: многие легенды о нем на самом деле имеют вполне реальную, прозаическую основу, а реальная жизнь часто была слишком похожа на легенду.

Впрочем, легенды очень часто создаются просто потому, что подлинной информации известно мало. В случае с Нико Пиросманашвили это именно так. Вся его жизнь была настолько неофициальной, что неизвестна даже точная дата рождения: та, что упоминается в большинстве энциклопедий (1862 год), установлена по косвенным данным или с его собственных слов. О его жизни известны только самые общие сведения. Он родился в семье крестьянина в селе Мирзаани в крестьянской семье, у него был старший брат и две сестры. Осиротев, он долго жил у родственников, потом какое-то время работал на железной дороге тормозным кондуктором, но оставил эту должность из-за слабого здоровья, потом решил заняться торговлей продуктами, но это как-то не заладилось, и он обратился к живописи. Всё. С этого момента достоверные сведения практически заканчиваются, и начинается легенда о бродячем художнике Нико Пиросманашвили, который ходил по духанам старого Тбилиси и за еду или выпивку рисовал чудесные картины прямо на клеенках, снятых со столов, часто даже без кистей, а просто пальцами. Нетрудно догадаться, что именно этот образ явившегося словно ниоткуда бескорыстного художника, обладающего даром чудесной простоты, вдохновлял писателей и поэтов и сохранился в людской молве.

Однако в этой легенде есть и доля правды. Эраст Давыдович Кузнецов, главный исследователь творчества Пиросманашвили, последовательно разбирает все составные части мифа о Пиросмани, и то, что он открыл, оказывается не менее интересным, чем легенда, хоть и имеет вполне прозаическое объяснение. Легендарная черная клеенка, на которой нарисована большая часть картин Пиросмани, очень сильно отличалась от той, которой обычно покрывали столы. Она была плотной, на тканой основе и очень высокого качества, так что стоила она вряд ли дешевле обычного холста, но при этом она была лишена многих его недостатков, например, осыпания грунта от постоянного сворачивания. Краски тоже были далеко не первыми попавшимися: на те немногие деньги, что Пиросмани иногда просил за работу, он покупал очень хорошие, английские масляные краски в специальном магазине товаров для художников. Простое объяснение есть и рисованию пальцами, которое со стороны могло показаться лишь показателем нищеты художника: пальцами можно было сделать тончайшие лессировки, которые в сочетании с темным фоном могли придавать краскам множество самых неожиданных оттенков.

Проза жизни не исключает чуда. Вот, кажется, и не осталось ничего от легенды, но осталась правда, которая гораздо более удивительна, если к ней присмотреться. Для начала черная клеенка. Именно из ее цвета проистекал тот необычный способ рисования, которым пользовался Пиросмани: светлым по темному, не используя черную краску вообще, то есть, оставляя незакрашенным все, что на картине должно быть черным. Никаких эскизов, никаких подготовительных рисунков. Такая техника была непривычна для классической школы, где создание объемов происходила на светлом фоне. Благодаря ей, Пиросмани, по словам тех, кто его знал, работал невероятно быстро: на одну картину средних размеров уходило около двух-трех часов.

Сложно сказать, что формировало его художественный вкус, как он пришел к такому простому до схематичности изобразительному языку. Исследователям остается только искать связи его творчества с той художественной культурой, которая его окружала, и строить гипотезы. И вот оказывается, что повлиять на него могли лубочные картины, репринты персидских миниатюр, иконы, иллюстрации к эпосам, афиши разнообразных ярмарок, фоны для фотографий, даже сами фотографии того времени — отголоски всего этого можно найти в его картинах. Даже обычные вывески — и те, как считают исследователи, оказали на него влияние.

В это легко поверить: один из двух его натюрмортов действительно напоминает вывеску или живописно выполненное меню какого-нибудь из многочисленных духанов, для которых он рисовал. Из темного фона, словно из небытия выступают шашлыки, бутылки с вином, рыба, фрукты, лук… Изображены они по отдельности, каждый предмет — сам по себе, изображены схематично: ничего лишнего, ни одного индивидуального признака. Это скорее обозначения, чем изображения каких-то конкретных продуктов, нарисованных с натуры, обычная еда, не требующая долгого приготовления, которая стояла на столе во время «кутежей», которые были частым сюжетом его картин. Натюрморт написан всего тремя красками: желтой, белой и кирпично-оранжевой, которые от смешивания и от взаимодействия с черным фоном передают и цвет груш на блюде, и цвет мяса, цвет кожи на бурдюке и блеск металлической оковки рога для вина.

Простота и эклектичность, с одной стороны, приносила Пиросмани успех: он писал картины, которые нравились его заказчикам, хозяевам и посетителям духанов, а с другой — навредила ему, потому что его картины казались чем-то обычным, само собой разумеющимся, частью интерьера. Чем-то вроде современных плакатов и расписных календарей, которые висят на стене в доме. Первыми обратили внимание на его картины братья Илья и Кирилл Зданевичи, художники-футуристы. Именно они стали относиться к ним как к произведению высокого искусства. Благодаря их вниманию и поддержке произведения художника были представлены широкой публике. Илья Зданевич, ставший первым биографом и исследователем творчества Пиросмани, собирал все известные о нем сведения, записывал свои беседы с ним. Несмотря на все это, финансовое положение Пиросмани оставалось бедственным: он все чаще пил, работал только за еду и выпивку. За два дня до смерти его обнаружили в подвале дома на Молоканской улице и отвезли в больницу, где он и умер 5 мая 1918 года. Родных и близких у него не нашлось, и похоронен он был в безымянной могиле. Легенда о Нико Пиросманашвили получила логическое завершение и начала свое собственное существование, стала живописным аналогом легенды о Моцарте. Точно так же, как и в легенде об австрийском композиторе, многое добавлено и приукрашено, но получившееся целое все же обладает особой правдой, правдой поэтической, художественной, благодаря которой рождаются образы, вдохновляющие спустя многие века.

Статья опубликована в блоге «Дело вкуса» (http://delovkusa.blog.ru) 9 августа 2008 13 декабря 2008